Соседи по планете Насекомые - Страница 19

Но прошло несколько лет, и люди взглянули на яды иными глазами. Мало того, стали раздаваться громкие голоса, требующие немедленно прекратить изготовление и применение ядов, со всех сторон приходили тревожные сообщения о том, что яды убивают не только насекомых.

Они угрожают жизни птиц и зверей, рыб и домашних животных.

Количество людей, пострадавших от пестицидов (так называются все яды, применяемые против насекомых, в том числе и ДДТ), тоже уже достаточно велико.

А поначалу все было хорошо.

Насекомые гибли, и люди радовались.

И не задумывались над тем, что большая часть пестицидов, брошенных против насекомых, попадала в почву. В почве яды накапливались и долгое время сохраняли свою силу. (Например, в США в почве некоторых яблоневых садов накапливается по 125 центнеров на гектар действующего вещества ДДТ. Это не удивительно, если учесть, что в 1947 году в США вырабатывалось 50 тысяч тонн пестицидов, а в 1960-м уже 255 тысяч тонн.) Из почвы яды попадают в ткани растений. Насекомые поедают листья, накапливая в своем организме яды. На гусениц, допустим, они не действуют, так как гусеница получает яды настолько минимальными порциями, что это никак не сказывается на ее существовании. Но сама гусеница — уже отравленная приманка. И несколько таких «начиненных» пестицидами гусениц, съеденных птицей, приводят ее к гибели. Если же сама птица не гибнет, то гибнет ее потомство: из-за попавшего в организм ДДТ скорлупа яиц становится настолько тонкой и хрупкой, что они не годятся для насиживания.

Таким образом получается цепочка: почва — растения — насекомые — птицы. Но цепочку можно продолжить. Если птица не погибает, поедая «начиненных» ядами гусениц (и для нее дозы могут оказаться не смертельны), тогда уже в ее организме происходит накопление пестицидов. И, став чьей-то добычей (может быть, и добычей человека), она сама явится причиной отравления. В этом случае цепочка будет выглядеть так: почва — растения — насекомые — птицы — человек.

В природе, где все состоит из отдельных звеньев, связанных в одну цепочку, могут быть и другие варианты: яд попадает в почву, из почвы пестициды после дождей или снеготаяния попадают в воду. И тут возможны два варианта: либо, попав в воду, пестициды начнут губить все живое в воде (например, продуктивность планктона — основы жизни океана — снижается на 50–90 процентов при концентрации одной части ДДТ на одну миллионную часть воды), либо накапливаются в организме животных (например, в устрицах, оказавшихся устойчивыми к ДДТ, содержится в 70 тысяч раз больше этого пестицида, чем в воде, а маленькая рыбка гамбузия, имеющая, по свидетельству американских ученых, иммунитет к ДДТ, концентрирует его в своем организме столько, что хищник, проглотив эту рыбку, немедленно погибает).

И в том и в другом случае положение становится угрожающим.

Наконец, пестициды просто остаются на поверхности растений после химической обработки.

(Говоря о ДДТ, я хочу предупредить, что это не единственный яд, применяемый сейчас против насекомых. Дальше мы еще поговорим о других пестицидах.

Но ДДТ — наиболее активный, к тому же применять его начали раньше других и он прочно обосновался в арсенале специалистов по химической борьбе).

Так вот, опасность ДДТ заключается еще и в том, что яд этот может переноситься на большие расстояния не только водой. Когда вода, в которой находится ДДТ, испаряется, яд вместе с парами попадает в воздушную среду. Дальше уж «дело техники»: за несколько недель воздушные потоки могут перенести его на многие тысячи километров, где пестицид осядет на землю в составе так называемых кислых дождей. Примером такого «нашествия» ДДТ может служить Швеция: в ее почвах содержится примерно 3300 тонн ДДТ — в два с лишним раза больше того, что использовано в этой стране за последние 20 лет.

Опасность применения ДДТ уже очевидна. Даже в организме пингвинов находят ДДТ. И стоит ли этому удивляться, если учесть, что за четверть века человек выбросил на поверхность планеты полтора миллиона тонн ДДТ?

Однако, как мы уже говорили, ДДТ — не единственный яд, которым пользуются люди. Еще до поступления тревожных сигналов о ДДТ люди стали применять и другие пестициды — ГХЦГ, алдрин, диэлдрин и многие другие. Это стало необходимым хотя бы потому, что, когда прошли первые головокружения от успехов ДДТ, люди поняли: один этот яд, как бы хорош ни был, не может быть панацеей ото всех бед, не может в одинаковой степени действовать на всех насекомых.

Например, на грызущих насекомых действует яд, находящийся на поверхности растений. Но немало насекомых, которые высасывают соки растений.

Для борьбы с такими насекомыми созданы яды, впитывающиеся растениями.

Они не вызывают гибели растений, но губят насекомых.

Есть так называемые контактные яды. Достаточно насекомому попасть в зону, где распылен этот пестицид, и насекомое гибнет: яд проникает в организм вместе с дыханием. В общем, ядов много. Однако немало среди них и таких, которые, как и ДДТ, оказались не безразличными для других животных.

Ну, а как же насекомые, против которых было направлено это грозное и мощное оружие? Они, конечно, тоже страдают от ядов, но совсем не в такой степени, как рассчитывали люди.

Что ж, это вполне объяснимо: человек просто не учел, с кем он имеет дело.

Поначалу ДДТ действовал очень эффективно, и против него способны были выстоять лишь два вида насекомых.

Прошло всего десять лет, и в 1956 году число таких «стойких» видов увеличилось в 20 раз!